Авторы записки предлагали решительно отклонять подобные попытки американцев добиваться от нас уступок в интересующих США вопросах.
Новый кризис: „советская бригада на Кубе"
Тем временем возник новый кризис в советско-американских отношениях, на этот раз вокруг Кубы. Примечательно, что оба правительства не были непосредственными инициаторами этого кризиса. Причиной его явилось запоздалое „открытие" или умышленная „утечка" информации — организованная американскими спецслужбами и поданная средствами массовой информации как сенсация — о размещении на Кубе советского военного формирования численностью около 2600 человек (на самом деле это формирование находилось там с 1962 года). Хотя этот факт, конечно, не представлял угрозы безопасности США и не был, по существу, новым, обнародование его как сенсации вызвало политический фурор в стране. Это серьезно повредило шансам ратификации договора об ОСВ-2 и попыткам поддержать разрядку после Вены.
Особую активность развил сенатор Черч, который неудачно вел свою предвыборную кампанию и надеялся таким образом поддержать свои быстро падающие шансы на переизбрание в сенат. Он публично призвал Картера „провести черту перед русским проникновением в Западное полушарие". В качестве председателя сенатского комитета по иностранным делам он объявил 4 сентября, что слушания о ратификации договора об ОСВ-2 прекращаются, пока этот комитет будет изучать сообщения о „советской бригаде". Его шумно поддержали правые круги и кубинские эмигранты в США.
Надо сказать, что администрация Картера сразу не сориентировалась во всех этих событиях и оказалась втянутой в малопродуктивную дискуссию с нами. В этом в очередной раз сказались бесконечные метания Картера, когда дело касалось внешнеполитического курса в отношениях с СССР.
Вэнс даже попросил Громыко срочно вернуть меня из отпуска, поскольку посчитал, что складывается серьезное положение и необходимо откровенное и доверительное обсуждение этой проблемы.
Правительству США было заявлено, что на Кубе действительно в течение 17 лет существует учебный центр, где советские военные специалисты обучают кубинских офицеров, как пользоваться советской военной техникой, находящейся на вооружении Кубы. Любое утверждение о прибытии на Кубу „советской боевой части" не имеет под собой никакой почвы.
При первой же нашей встрече Вэнс спросил, верно ли, что нынешняя ситуация с обучением кубинцев существовала при всех предыдущих администрациях — при Кеннеди, Джонсоне, Никсоне, Форде. Я подтвердил это. Вэнс пояснил, что для них это важно с внутриполитической точки зрения. Я вновь подтвердил то, что говорил Брежнев Картеру в Вене, а именно, что мы строго придерживаемся договоренности 1962 года о Кубе, не предпринимали и не предпринимаем ничего такого, что противоречило бы ей. В течение сентября Вэнс шесть раз встретился со мной по этому вопросу.
Шумиха вокруг „советской бригады" на Кубе не утихала до 1 октября. Поворотным пунктом в позиции администрации, как свидетельствует Бжезинский в своих мемуарах, явилась встреча 23 сентября президента Картера с сенатором Бэрдом, лидером большинства. Присутствовали также Вэнс и Бжезинский.
Бэрд рассказал Картеру о своей встрече со мной. По его словам, он сказал послу, что ратификация договора об ОСВ-2 будет поставлена под угрозу, если Советский Союз не пойдет на какие-то уступки в вопросе о „бригаде". Однако посол тут же ответил Бэрду, что СССР ничего не собирается предпринимать, так как эта проблема целиком выдумана американской стороной. Советские специалисты находятся на Кубе уже много лет. Там нет никакой „бригады". Это не какая-то новая советская акция, обо всем этом, несомненно, давно известно соответствующим американским службам (у меня действительно был такой разговор с сенатором Бэрдом, который после Вены весьма активно подключился к ратификации договора).
Свое сообщение сенатор Бэрд заключил словами, что он проверил это заявление посла по другим источникам и что, по его мнению, весь вопрос о„бригаде" надуман. Поэтому сама администрация должна найти выход из этого положения, чтобы спасти ратификацию договора об ОСВ-2. Он посоветовал Белому дому резко снизить риторику и перестать утверждать, что сохранение „бригады на Кубе" неприемлемо для США.
На Картера заявление Бэрда произвело сильное впечатление, и он действительно выразил тревогу о судьбе договора об ОСВ-2.
На последнем этапе обмена посланиями между Картером и Брежневым вопрос о „бригаде" был по существу спущен на тормозах. С нами была согласована заключительная часть публичного заявления о Кубе, с которым Картер выступал 1 октября. В этой части речь шла об обмене посланиями между обоими правительствами и такая ссылка косметически прикрывала отступление администрации. Картер заявил американцам, что нет причин для возврата к „холодной войне" и что реальная опасность — в угрозе ядерного уничтожения. Он призвал к скорейшей ратификации договора об ОСВ-2.
В целом псевдокризис „с советской бригадой на Кубе" привел, надо сказать, к дальнейшему ослаблению позиций сторонников разрядки, к ухудшению советско-американских отношений, к усилению взаимного недоверия между руководством обеих стран. В Москве считали, что этот эпизод был „изобретен" администрацией Картера, чтобы заставить Советский Союз (шантажируя его угрозой отказа антисоветски настроенного сената США от ратификации договора об ОСВ-2) пойти на более широкое толкование советско-американской договоренности 1962 года о Кубе.
Администрация же Картера оказалась в плену американских спецслужб и дала себя вовлечь в ненужную и даже вредную публичную дискуссию по поводу мифической „бригады", чем серьезно подорвала перспективы ратификации договора об ОСВ-2. По существу же никаких нарушений договоренности 1962 года с советской стороны не было (это публично признал Банди, бывший помощник президента Кеннеди), как и не было никакого увеличения численности советского военного персонала на Кубе после 1962 года. „Пробел памяти" у американской стороны — так примерно охарактеризовал впоследствии Вэнс весь этот злосчастный эпизод.
Оглядываясь назад, можно констатировать, что „кубинский вопрос" оставался постоянным сильным раздражителем в советско-американских отношениях в течение длительного периода. При этом он действовал как бы в двух плоскостях: стратегической — споры вокруг договоренности между Кеннеди и Хрущевым в 1962 году и региональной — по поводу кубинской вовлеченности в разные локальные конфликты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
